В.Зубакин: «Самое серьезное – это экспансия сети»
Энергориск публикует выступление профессора, доктора экономических наук Василия Александровича ЗУБАКИНА на конференции «Риск-менеджмент в российской электроэнергетике. Новый виток реформы». В своем выступлении он обрисовал изменение ландшафта ключевых рисков – операционных, технических, топливных, финансовых, регуляторных – в электроэнергетике России за прошедший год, а также ключевые риски и угрозы, связанные с выбором модели реформирования рынка энергии.
В.А. Зубакин Вначале хотелось бы коротко напомнить, что произошло за последний год, какие риски энергетического сектора, прежде всего электроэнергетики, как в прошедшем году отыгрались, и что у нас с вами происходило…
Сначала по поводу операционных рисков. Что происходило с ценами? Цены на рынке на электрическую энергию в целом весь прошедший с прошлой конференции год, были ниже тех прогнозов, которые мы закладывали и в первую очередь генерирующие компании закладывали при обосновании проектов ДПМ, обосновании инвестиционных проектов. В какой части этим относительно низким ценам мы обязаны погоде, которая была в прошлом году, а в какой части мы обязаны выбранному вводу и искусственному сдерживанию цен, которым занимался, по некоторым мнениям, системный оператор, совет рынка, по команде из министерства, я сказать не могу. Есть разные оценки, более или менее радикальные. Я думаю, если кто-то эти оценки выскажет сегодня на конференции, это будет очень интересно.
Что касается технических и технологических рисков, то слава Богу, за прошедший год он не принес нам серьезных блэкаутов или таких аварий, как на Саяно-Шушенской ГЭС, на Сургутской ГРЭС, хотя локальные какие-то неприятности были. Относительно рисков, связанных с природными катаклизмами, также не было масштабных проливных дождей. Водность в целом была низкая в прошлом году, ниже средней многолетней, но в конце года случились аномальные достаточно редкие осенние паводки, и наша гидроэнергетика сумела накопить воду именно за счет этих аномальных паводков. И в европейской части России, и в Волжско-Камском каскаде, и в Ангаро-Енисейском каскаде.
Дальше. Что касается финансовых рисков, то вот таких аномальных скачков валютного курса, кредитных ставок, которые происходили на стыке 2008 и особенно в 2009 году, связанных с мировым кризисом, не было. Учетная ставка ЦБ, политика банков, валютная политика были более-менее устойчивы и знаете, общаясь с подрядчиком я вижу, что они тоже стали расслабляться, и заключают договоры на поставку нам того или иного оборудования по рублевым ценам, сами покупая по импорту. Прошло два-три года и финансовые риски стали всеми снова забываться.
Что происходило с топливом? Топливная политика принципиально в стране не менялась, но надеюсь и ожидаю, что она будет менять в следующие годы, этому есть масса причин. Дело в том, что сланцевый газ и последствия его массовый добычи в США постепенно через европейский рынок, через изменение цен на уголь на мировых рынках, потихоньку докатывается до России, и в конце прошлого года уже состоялось такое знаковое событие – отказ Газпрома принимать газ независимых производителей в свою транспортную сеть. Сейчас вроде бы по-прежнему газ "Новатэка", газ "Лукойла", газ ТНК-BPпринимается, но прогнозирую обострение (не скажу войны) здесь ситуации, ситуации на топливных рынках в следующем году. И мы сегодня во второй, послеобеденной части конференции попытаемся чуть-чуть к топливным рынкам подойти. Опять же, говоря о "топливных рынках" в кавычках, потому что конкурентного рынка топлива у нас нет. Хотя сейчас идет поток, идет процесс контрактации на следующие три года нашей генерирующей компании, и такая, может быть, нешумная, незаметная, скорее подковерная борьба между крупнейшими организациями. А вы знаете, что здесь также происходит консолидация и объединение газовых ресурсов ТНК-ВР и "Роснефть" будет иметь серьезное влияние на конкуренцию независимых производителей с "Газпромом".
Думаю, что на топливом рынке в прошедший год ничего особенного не происходило, но риски топливного обеспечения будут меняться и в ценовом, и в объемном, и в контрактном характере в следующие годы.
Относительно инвестиционных рисков. Надо сказать, что в целом процесс пуска объектов, прежде всего объектов ДПМ идет в срок, за исключением некоторых отклонений, когда появляются штрафы, когда из-за нерасторопности подрядчиков пуски откладываются, как это сейчас происходит на Няганской ГРЭС у "Фортума". Но в целом ситуация более-менее благополучная, что, еще раз повторю, не исключает отдельных выпаданий на штрафы нас, инвесторов в области энергетики, по вине в первую очередь подрядчиков, - генеральных подрядчиков, EPC-подрядчиков.
Дальше то, что касается инвестиционных рисков, связанных с портфельным инвестированием в энергетику. Определился безусловный лидер в части бумаг электроэнергетического сектора, это E.On, бывшая ОГК-4, здесь совпал и фактор успешного завершения программы ДПМ (почти успешного, остался только пуск блока на Березовской ГРЭС, основная часть инвестиционной программы уже выполнена). Фактор качественного менеджмента, фактор снижения издержек и борьбы со всякого рода воровством, которое проявляло место быть в энергетике всегда, и в этом смысле компания – безусловный лидер.
Что касается остальных бумаг электроэнергетического сектора, то устойчивый тренд на снижение их курса, иной раз даже быстрее того, как меняется, падают индексы ММВБ, РТС, MCIговорит о том, что, в общем-то, в электроэнергетике не все хорошо и рынок оценивает ее именно так.
Что касается важнейших для отрасли рисков государственного управления, рисков регуляторных, то ситуация очень неоднозначная. За время, прошедшее с прошлой конференции, начало прошлого года – это был полный расцвет махрового ручного регулирования отрасли, и здесь надо сказать, что за 4 года после 2008 года, наверное, начало 2011-2012 годов – это были пиковые годы ручного регулирования и забвения каких-то рыночных принципов, принципов либерализации.
Надежда появилась со сменой правительства. И курирующий вице-премьер, и министр, и заместитель министра профильные, и руководители департаментов – это пришли люди, которых мы с вами знаем еще с нулевых годов по запуску первой версии реформы электроэнергетики. И здесь как раз есть понятие персональных рисков, рисков связанных с персоналиями, вот тот случай, когда риски оказали услугу положительную, как раз нынешняя команда достаточно серьезно двигается в сторону возобновления курса на либерализацию. Я в одной из своих публикаций уже даже ввел такой термин "Реформа 2.0". И название конференции, когда журнал его проектировал, "Новый виток реформы" – оно это как раз отражает. И основные выступления, которые будут, - будут посвящены той новой модели рынка электрической энергии и частично теплового рынка, которая впереди.
Я же два слова скажу о тех рисках, которые появились на ровном месте в последнее время, регуляторные риски, которые меня в данный момент очень сильно беспокоят. Что я имею в виду? Год назад, когда мы с вами говорили о рисках неплатежей, мы с вами называли одних и тех же, что называется, двоечников – Северный Кавказ, Волгоградский "Химпром" и что-то еще.
Реплика из зала: "Энергострим".
Зубакин В.А.: "Энергострим" – это война, которая по полной разразилась после нашей конференции. И в результате, казалось бы, корпоративного конфликта стала нарастать волна неплатежей, стали обсуждаться вопросы лишения статуса. Статуса определенное количество поставщиков в два этапа были лишены, произошел подхват сетевыми организациями. И сейчас, с одной стороны, последние платежи буквально последней недели-двух, когда уже деятельность гарантирующего поставщика подхвачена соответствующими организациями состава МРСК Холдинга, вроде бы ситуация неплохая, в итоге деньги получаем. Но стремительно нарастает уверенность менеджмента электросетевого комплекса о том, что это не подхват на время, а это навсегда. Причем эта уверенность фигурируется не только в своих как бы селекторах, полузакрытых от общественности, но она и на публичных площадках.
Мне довелось проводить экспертное слушание по стратегии электросетевого комплекса, там черным по белому четко написано, что лучше будет для отрасли, для страны, если будет снят запрет на совмещение с бытовой деятельностью и деятельностью по транспорту электрической энергии, что конкурсы проводить на статус ГП не надо или в этих конкурсах надо допустить участие распределительных сетевых компаний. Даже та тема распределенных генераций, которая за последние годы очень бурно росла и обсуждалась на многих площадках, идет бешеный инвестиционный процесс, в последние годы, каждый год удваивается по данным Таможенного комитета ввоз в нашу страну генераторов, турбин для распределительных генераций. Это медицинский факт.
И тут же в статье стратегии электросетевого комплекса коллеги пишут, что еще нам нужна распределенная генерация. И все эти доводы, которые есть в мире за развитие распределенной генерации, они оказываются доводами за то, чтобы разрешить нашим сетевикам не только заниматься сбытом, но еще и успешно освоить генерацию.
Что меня огорчило на одном из совещаний в Белом доме, достаточно жесткая и правильная позиция Министерства энергетики сопровождалась некой раздумчивостью со стороны чиновников Белого дома. А понимая, что в нашей стране многое решается, что называется, "под ковром", вот эта раздумчивость меня очень сильно напрягла. И мне хотелось бы, поскольку здесь я вижу много знакомых лиц и тех людей, которые на разного рода площадках формируют определенную позицию экспертного сообщества, топ-менеджмента и собственников наших компаний, вы знаете, сейчас очень важно не пропустить удар. Сейчас очень важно вот эту экспансию сетевиков на бытовую деятельность, на генерацию и так далее не пропустить.
Я ни в коей мере не хочу принижать важность вопросов обсуждения модели рынка. Безусловно, модель надо менять, я согласен здесь с Юрием Аркадьевичем Удальцовым, который вчера, выступая на комиссии по энергетике РСПП, сказал: "Если дальше мы модель рынка не меняем, то ползучая делиберализация, которая идет через сохранение РД, через ДПМы, через всякие вынужденные и прочие механизмы, она может полностью конкуренцию уничтожить". Но, коллеги, вот та опасность, которая появилась буквально последние недели и месяцы, связанные со слипанием вот этих субъектов…
Знаете, у меня в голове один образ. Вот если кто-то занимался водным туризмом, знает, что когда плот или катамаран переворачивается, начинаешь вылавливать продукты, находишь карамельки и они такие слипшиеся. И думаешь – выбросить жалко. Начинаешь их жевать, а там карамельки, слипшиеся с бумажкой, а кушать хочется, тайга, вот жуешь, и эти бумажки выплевываешь. Вот у меня такое ощущение – карамельки слипаются.
Приход сетевиков в сбыт и распределенную генерацию, поверьте мне, человеку, который 14-ый год в реформе и в отрасли – это очень плохой сигнал. И вот это тот риск, по сравнению с которым ледяные дожди, нападения террористов на Баксанскую ГЭС, очередные измышлизмы наших регуляторов по поводу чего-то, завышенные, как иногда говорят, резервы системного оператора, по сравнению с этим – это все чепуха. Это бантики. Самое серьезное – это экспансия сети, на мой взгляд. Причем за общей дискуссией по поводу смены модели она может быть не такая заметная, но она серьезна. Те серьезные потоки и те ресурсы, которые сетевики получают, получая именно сбытовую деятельность в руки, от этих финансовых потоков, от этих денег отойти очень тяжело и болезненно. Все вроде рады, что по подхваченным сбытам, как я уже сказал, уже пошли платежи, но это же платежи какие? Чтобы доказать, что они белые и пушистые, те, кто подхватил. И они будут все делать в интересах потребителя, они будут делать все в интересах генератора, поэтому господа потребители, господа генераторы, не мешайте сетевикам заняться генерацией, заняться сбытом и так далее.
